Как матросы-прохоровцы участвовали в восстании на броненосце «Потёмкин» в июне 1905 года

Летом 2024 года исполнится 120 лет одному из ключевых событий Первой русской революции – восстанию на броненосном крейсере «Князь Потёмкин-Таврический». Данному событию в разные исторические периоды давались полярные оценки. Обстоятельное расследование указанных событий началось ещё в период продолжавшегося восстания. После его окончания царские власти стремились стереть память о восстании (после возвращения в Севастополь броненосец был переименован). В общественном сознании первых десятилетий XX в. оценки разнились от резко отрицательных до положительных. Одни видели в восставших матросах мятежников и бунтовщиков, убивших своих офицеров в период продолжавшейся Русско-японской войны, другие – организованное восстание матросов, вчерашних крестьян и рабочих,недовольных отношением к себе со стороны офицеров и воодушевлённых идущим тогда революционным подъёмом. Мнение вторых стало фактически официальной оценкой после 1917 г.

После Октябрьской революции, в том числе благодаря фильму С.М. Эйзенштейна, утвердился героический образ восставших, в котором упускался из виду целый ряд обстоятельств выступления матросов, существенно проясняющих те события и лишающих его революционной героики.

После распада СССР оценка восстания подверглась пересмотру. Богатый опыт, накопленный в советской историографии, был дополнен новыми данными, а исчезновение идеологического контроля поспособствовало тому, чтобы по-новому взглянуть на, казалось бы, хорошо известное всем событие. Вместе с этим роль обычных матросов в восстании, их последующая судьба всегда терялись за личностями зачинщиков, тогда как именно благодаря рядовым матросам восстание продолжалось целых 11 дней, и благодаря им же судовой комиссией было принято решение о сдаче румынским властям. Изучению биографии двух матросов-прохоровцев посвящён доклад.

14 июня 1905 г. на вышедшем в учебное плавание броненосце «Потёмкин» вспыхнуло восстание. Событие стало неожиданностью как для властей, так и для революционно настроенных социал-демократов. При этом последними ещё весной 1905 г. отмечалась необходимость организации восстания на Черноморском флоте осенью того же года.

На борту «Потёмкина»в том плавании находилось около 750 матросов, среди которых 23 уроженца Белгородчины. Все матросы-белгородцы были молоды, 1880–1883 годов рождения, т.е. на момент восстания им было от 22 до 25 лет .Среди них был Павел Викторович Костюков. Он родился в слободе Журавка Корочанского уезда Курской губернии (ныне Прохоровского района Белгородской области) в 1883 г. На военно-морской службе он находился с 1904 г. Таким образом, плавание на «Потёмкине» стало для него первым выходом в море. Как и для Афанасия Порфирьевича Озерова, уроженца села Озерово Корочанского уезда (ныне Яковлевского городского округа Белгородской области). Афанасий Порфирьевич родился в 1883 г. Он также был призван на флот в 1904 г. Они оба происходили из крестьян-хлебопашцев, относили себя к православным, судя по тому, что владели грамотой, до призыва на военную службу обучались в сельской школе, во время учебного плавания на «Потёмкине» были учениками кочегара, до попадания на флот женились, у Афанасия Порфирьевича к тому же был сын.

Последнее, возможно, сказалось на том, что А.П. Озеров, по его же собственным словам, не принимал активного участия в восстании, а находился в машинном отделении. В то время как П.В. Костюков, согласно сведениям, предоставленным одним из унтер-офицеров, принимал участие в «насильственных действиях». В чём заключались эти «действия»? Нам выяснить не удалось. Возможно, само присутствие на палубе при переходе власти к матросам послужило основанием для таких показаний. Судя по тому, что оба после возвращения в Россию получили одинаковое наказание – 1 год заключения в исправительно-арестантском отделении, на приговор суда слова унтер-офицера не повлияли. О суде над матросами более подробно будет сказано чуть позже, пока вернёмся к ходу восстания.

Поводом для недовольства матросов послужило червивое мясо, доставленное на корабль накануне восстания из Одессы, в которой на тот момент уже несколько месяцев происходили забастовки и демонстрации. Кроме этой причины, недовольство у матросов вызывало отношение к ним со стороны части офицеров и врача на корабле.

После отказа есть мясо, командир корабля Е.Н. Голиков собрал матросов на палубе, после чего пригрозил наказанием отказавшимся есть обед. Матросы начали массово выходить из строя, возникла неразбериха, в которой командир замешкавшимся (около 30 человек) приказал остаться на месте. После чего был отдан приказ принести брезент, который обычно использовался при проведении расстрелов. Испугавшись казни своих сослуживцев, наиболее политически активные матросы начали призывать своих товарищей взяться за оружие. Восставшими было убито несколько членов команды, в том числе и рядовые матросы. Среди восставших погиб Г.Н. Вакуленчук, часто участвовавший до того рокового плавания в антиправительственных демонстрациях.

После ареста оставшегося командного состава броненосца и сопровождавшего его миноносца № 267 команда двух кораблей отправилась в охваченную антиправительственными демонстрациями Одессу, куда прибыла на следующий день, 15 июня. По прибытии в порт восставший экипаж захватил корабль с углём – после этого запас топлива не пополнялся вплоть до сдачи. Весть о том, что один из крупнейших кораблей Черноморского флота России захвачен революционными матросами, разнеслась по городу. Об этом узнали власти от одного из бежавших с «Потёмкина» матроса – противника восстания. Из опасения, что правительственные войска откроют стрельбу по кораблю или по демонстрации, приветствовавшей потёмкинцев, на броненосце был поднят красный сигнальный флаг «Наш», дававший понять стороннему наблюдателю, что на корабле ведётся подготовка к ведению огня из орудий. Этот флаг был принят свидетелями тех событий за красное революционное знамя. Всего за период плавания восставших он поднимался три раза: два раза в порту Одессы, один – в Феодосии.

В Одессе на корабле была избрана судовая комиссия – главный орган власти на восставшем «Потёмкине». В числе её членов был белгородец Ефим Романович Бредихин, участвовавший в годы Гражданской войны в освобождении своего родного Грайворонского уезда от немецко-гайдамацких войск в декабре 1918 г.

На второй день пребывания в порту Одессы, 16 июня, экипажем «Потёмкина» были выпущены два снаряда из орудий 152-мм калибра. Урон получили несколько жилых домов, пострадавших жителей не было. После чего снялся с якоря и ушёл из Одессы.

На следующий день, 17 июня, «Потёмкин» встретился с эскадрой кораблей Черноморского флота под командованием А.Х. Кригера. Проход «Потёмкина» через корабли А.Х. Кригера получил в историографии название «немой бой», когда командующий не рискнул дать залп по кораблю, не прошедшему всех испытаний. Понимал он также, что значительная часть матросов в его подчинении сочувствует восставшим. Сам броненосец также шёл без поднятого красного сигнального флага. Эскадре, шедшей на встречу «Потёмкину» мало того, что не удалось задержать корабль, так из её состава ещё и вышел броненосец «Георгий Победоносец», сдавшийся, однако, царским властям до «Потёмкина».

В конце концов, не добившись от городских властей Констанцы в Румынии и Феодосии пополнения запасов угля, экипаж «Потёмкина» сдался румынскому правительству. После того как броненосец встал на якорь, возник вопрос о деньгах, хранящихся в судовой кассе. Они были поделены между матросами. Румынское правительство же настаивало на их реквизиции. Потёмкинцы в конце концов добились своего, и судовые деньги остались у них.

Восставшие матросы, таким образом, оказались на положении мигрантов. Сам корабль вернулся в Севастополь вместе с 49 членами команды, среди которых был и командир мятежного броненосца Д.П. Алексеев. По возвращении в Севастополь они были арестованы. Судьбы большинства матросов складывались тяжело. Сказывались незнание румынского языка (за исключением немногочисленных уроженцев Бессарабии), нарушение семейных связей (из сошедших в Румынии матросов у 240 уже были семьи), бесправие на работе в Румынии. Трудности матросов, сошедших в Констанце, иллюстрирует следующее: в 1908 г. румынскими властями был составлен список, из которого видно, что 307 потёмкинцев числились как люди, не имевшие определённого места жительства.

П.В. Костюков и А.П. Озеров были в числе тех матросов, что эмигрировали в Румынию. А.П. Озеров сначала нанялся батраком и был занят возделыванием земли в окрестностях Констанцы. Позже работал на железопрокатном заводе в самой Констанце. Афанасий Порфирьевич писал обращение префекту Констанцы с просьбой «сохранить для надобностей матросов» деньги судна. Денег, доставшихся каждому матросу, было в любом случае немного. Материальные затруднения в конце концов вынудили большую часть потёмкинцев вернуться в Россию.

В сентябре 1905 г. при содействии российского представителя в Россию вернулся А.П. Озеров. Чуть ранее, 21 августа, на родину возвратился П.В. Костюков. О его деятельности за границей информации найти не удалось. Известно то, что Павел Викторович накануне репатриации проживал в румынском городе Галаце, откуда при содействии российского консульства вернулся на родину.

По возвращении они были арестованы и помещены на учебное судно «Прут», находившееся в порту Севастополя, где тогда находились другие потёмкинцы. Следствие по делу о восставшем «Потёмкине» длилось с июля по декабрь 1905 г.

Восстание на броненосце «Потёмкин» в условиях нестабильной политической обстановки 1905 г. «подлило масла в огонь» для последующих выступлений матросов и солдат. В ноябре 1905 г. вспыхнуло восстание в Севастополе, остановившее на время следствие по делу восставших матросов «Потёмкина».События на черноморском флоте лета и осени 1905 г. повлияли на социально-политическую ситуацию в Белгороде.

Около 200 солдат 51 артиллерийской бригады, которая тогда дислоцировалась в Белгороде, отказались подчиниться распоряжениям командования и выступили в поддержку бастовавших железнодорожных рабочих. С их слов, на них повлияло восстание на «Потёмкине», о котором они узнали от местных социал-демократов . После подавления выступления бригада была расформирована.

Приговор суда по делу о восстании на броненосце «Потёмкин» был оглашён 4 февраля 1906 г. Перед судом предстали 54 члена экипажа, включая П.В. Костюкова и А.П. Озерова. Троим был вынесен смертный приговор, трое приговорены к каторге сроком от 7 до 20 лет, 31 матрос – к заключению в исправительно-арестантских отделениях сроком от 1 до 2 лет с последующим надзором полиции в течение 4 лет. Другие члены экипажа были либо уволены с должности, либо помилованы. События Первой русской революции внесли свои изменения. 17 октября 1905 г. императором Николаем II был подписан манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». На его основании смертная казнь была заменена 15-летней каторгой, а сроки каторги и исправительных арестов были сокращены наполовину. Таким образом, первоначально П.В. Костюков и А.П. Озеров были приговорены к одному году исправительного заключения, которое было сокращено наполовину, до 6 месяцев с последующим четырёхлетним надзором полиции.

Революционную и трудовую деятельность восставших на «Потёмкине» матросов была по достоинству оценена советским правительством. В 1955 г. в честь полувекового юбилея восстания 92 оставшихся в живых ветерана-потёмкинца Президиумом Верховного Совета были награждены орденом Красной Звезды. Среди них были 4 белгородца, в том числе П.В. Костюков и А.П. Озеров, которым на тот момент было больше 70 лет. В «Белгородской правде» от 31 августа 1955 г. описываются торжественные мероприятия в городском саду Белгорода, связанные с их награждением. Из той заметки известно, что ветераны-потёмкинцы были удостоены персональной пенсии, продолжая при этом работать: П.В. Костюков работал в колхозе им. Ворошилова Прохоровского района, А.П. Озеров – в колхозе им. Маленкова Беленихинского района (впоследствии эта часть Беленихинского района отошла в состав Прохоровского), где он выращивал лошадей. На торжествах ветераны-потёмкинцы делились воспоминаниями о восстании с пионерами и другими гостями.

Благодаря помощи сотрудников Государственного архива Белгородской области удалось выяснить, что А.П. Озеров ушёл из жизни 7 января 1971 г. на 89 году жизни . Годы жизни П.В. Костюкова установить не удалось.

Сам броненосец, как уже отмечалось, был переименован в честь великомученика Пантелеймона, в день памяти которого произошли знаковые для русского флота победы у мыса Гангут и острова Гренгам во время Северной войны со Швецией. В дальнейшем «Пантелеймон» отличился в боях Первой мировой войны, в частности, 28 апреля 1915 г., когда экипаж корабля огнём орудий поразил немецкий крейсер «Гебен», вызвав на нём пожар. В революционный 1917 г. легендарный броненосец, был переименован дважды, сначала ему вернули первоначальное название, а потом его переименовали в «Борца за свободу». Во время Гражданской войны броненосец находился в Севастополе, где его повредили уходившие из Крыма интервенты. В1920-е гг. корабль был разобран на металл

Таким образом, изначально носившее черты мятежа выступление матросов «Потёмкина»под руководством революционно настроенной узкой группы матросов получило характер организованного восстания, явившегося характерным событием той революционной эпохи. Биографии участников выступлений того тяжёлого и противоречивого времени ждут своих исследователей.

Шамиль АБДУЛИН.

Специалист I категории ОГКУ «Государственный архив новейшей истории Белгородской области».